Дракон не расслышал название станции, ошалевший, мокрый с головы до ног, крутил головой и не понимал, как так вообще возможно - из морских глубин  вынырнуть в подземный вагон. Солёная вода ручьями стекала по лицу, текла по спине, свитер прилип, штаны потяжелели, в сапогах неистово хлюпало при каждом тряском покачивании вагона.
Отчего в любом метро названия станций произносят всегда неразборчиво? Учат их на специальных курсах, как сделать дикцию паршивой, что ли?
- Название своей станции всегда услышишь, - прозвучал чей-то сердобольный голос сбоку. - На любом языке поймешь.
- Р****, - прозвучало объявление, вагон все еще нёсся сквозь тьму. - Поезд стоит одну минуту.
Уильям снова ничего не расслышал, а все пассажиры дружно схватились за что попало - кто-то за поручни, кто-то за соседа, кто-то за сумку, а кое-кто и за кошелек... соседа.
И вагон внезапно остановился. Дракона унесло вперед и он со всего размаху врезался в мягкое, большое и пахнущее машинным маслом.
"А, кондуктор же... "
- Дракон! - возмущенно выкрикнула кондукторша. - С драконами нельзя! Безбилетным нельзя! Компостируем билеты.

Тёмные долины давно привыкли быть тёмными, а сейчас стали совсем сонными и туманными, словно отдыхали от недавнего нашествия мертвецов. Много чего случалось в тайных чащах, мрачных ущельях, скрывающихся в далекой выси утесах. Таких существ, как здесь, больше нигде не было. И никто о них не знал. Просто потому что забредшие сюда  случайные путники или охотники, в азарте преследования прыткой дичи, более никогда не возвращались домой.
Густой туман и безмолвная тишина погрузили всё живое и не очень в спячку. Даже ветки деревьев если и хрустели спросонок после приснившегося кошмара, то делали это как-то утомленно и лениво. Утёс навис сильнее, разглядывая двух маленьких путников своей острой вершиной. Тем, кто его видел, он всегда напоминал бородатого великана в остроконечном шлеме. Тёмные провалы ущелий – глаза, окладистая борода из кустарника и глубокий зев рта, служившего убежищем вконец одичавшей химере. Химера недавно покинула своё гнездо, перебравшись поближе к Бедламу, но её постигла неожиданная участь – ушлые контрабандисты сумели её поймать и выгодно перепродать и теперь она развлекала многочисленных гостей ярмарки Чешира, изредка поедая самых неосторожных и принося огромный доход своему новому хозяину. Не желая признаваться себе в этом, химера была счастлива. Она чувствовала себя звездой ярмарки и её тайное желание причастности к большому шоу-бизнесу наконец-то стало явью. Единственное, о чём она жалела, так это о том, что раньше не додумалась удрать из долин и удачно попасть в руки контрабандистов, щедро накормивших её вкуснейшим киселем из растолчённой мандрагоры и сонной травы...

Вид на Делириум завораживал. Винтер стоял на краю холма, где располагалась ставка, и смотрел на город, не чувствуя хода времени. Их путь лежал в столицу, завтра рано утром он войдет в город в качестве королевы.
Сначала Винтер думал, что все случившееся окажется сном, странным липким кошмаром, который ты помнишь во всех невероятных подробностях, когда просыпаешься. Но бежали дни, в оцепенении тянулись ночи, а он все не мог очнуться, и, в конце концов, привык. И даже не сошел с ума, хотя было из-за чего.
Он занял свою роль в тяжелое время. Висельников и разорение страны можно было пережить, но теперь, когда на королеву смотрели тысячи глаз, Винтер видел, что в них затаились безнадежность и отчаяние. Страх сковывал сердца, страх перед невиданным злом, которое не ушло, но спряталось до лучших времен, и в любой момент может вернуться, чтобы уничтожить королевство до конца...