Палларский бордель уже не первый день пребывал в тихой, практически не заметной постороннему, не местному глазу истерике. Клиенты захаживали, прелестницы работали, шкафы ломились вином, фруктами и прочими разносолами, на кухне все аппетитно шкворчало, казалось, ничто не говорило о том, что произошло. Да и, по сути, не случилось ничего особенного: всего-то малохольная девица выбросилась из окна. Такое бывало, впрочем, чтобы насмерть - впервые. Причин никто не знал, не столько потому, что это было некой тайной за семью печатями, нет, просто, если заглянуть в самую суть подобных заведений, становится ясно: не бывает мест на всей подлунной земле, более равнодушных к несчастьям и горестям ближнего - тут у всех своя история, одна душещипательней другой. И, как ни прискорбно, данный случай не входит в список злоключений, которые способны сплотить женский род - разве что против самой слабой представительницы, и то, лишь на время. Джун не была слабой. Она просто устала от этого невысказанного переполоха - дескать, как так, да прямо рядом с нами, да одна из нас, да работает давно, а вдруг - оп! И лежит, со свернутой шеей, неестественно вывернутыми руками, в грязи и с красно-бурой лужей округ головы и остекленевшими глазами. Холодная - жуть! На заднем дворе - спасибо, не перед входом, а то бы вообще не видать всей артели своих кровных пару недель так точно, пока самые смелые вновь не потянутся привычной очередью.
А Джун стоически не реагировала на все красноречивые девичьи взгляды, периодически обращаемые в свободное время то к ней, то к деловой и крепкой Изергиль, испытывая, в кои-то веки, не острую потребность утешить и успокоить ласково, а знатно встряхнуть и послать на... работать, короче.
Да, она нашла бездыханное тело, действительно, даже не удосужилась поднять визг на всю округу и залиться горючими слезами по безвременно погибшей. "Было бы, о чем реветь, - хмуро и неоднократно думала южанка, помогая оттаскивать не самую легкую ношу сначала в бадью с водой, а затем, после тщательной помывки, в общую комнату - Ей теперь, вон, хорошо, да и до этого жила в своем, укромном мире, горя не знала. Хотя это уже перебор, с большой радости из окон никто еще не выпадал", - не переставала нудно дискутировать про себя, помогая хозяйке борделя приводить почившую в пристойный вид и обряжать в какое-то платье. На деле, женщину в тот момент терзал лишь один вопрос: отчего ей приходится суетиться и что-то делать, в то время как прочие картинно заламывают ухоженные и не слишком ручки, воздевают очи к небу и дышат так томно, чтобы каждому стало ясно: еще чуть-чуть, и обладательница ручек с глазками вотпрямщаз хлопнется в самый что ни на есть всамоделишный обморок? Ах, да, ведь так точно поймут, что помощи ждать не приходится, а старушка Джун все сделает в лучшем виде. Еще бы, старожил уже, многое повидала, а уж каких страхолюдин принимала, точно терять нечего. Привыкшая.
Она не была привыкшей. Было жаль девчонку дурную, себя, жизнь свою неудавшуюся, так жаль, что хоть вой. Но этого было нельзя делать - ручки с глазками давешние, все как одна, почище змеиного клубка и хищных рыб вместе взятых будут. Почуют кровь - сживут со свету, моргнуть не успеешь. "Может тоже, того, в окно?" - уже не в первый раз подумала женщина, глядя на быстро приближающуюся хозяйку злачного места, имеющую вид серьезный и решительный. Ох, разумеется, она знала, в чем дело. Именно поэтому позволила себе сидеть в мягком, уютном ворохе расшитых подушек, приветливо улыбаться пока редким, по раннему времени, гостям и вот уже битый час смаковать одну чашу вина. Сейчас, с одной стороны, дело - дрянь. С другой - можно побыть в дамках и не работать. Изергиль еще приплатит и говорить будет медоточиво, осторожно, зная, что угрозами не возьмешь, а если стелить мягко, отзывчивая Джун, Джун Широкая Душа, Джун Спелые Дыньки пойдет и будет пытаться решить вторую проблему всея борделя - безвременно пропавшую прелестницу, которая как в воду канула уже два дня как. Ну а кто же еще? Прочие в переполохе по трагичной гибели Мариетты, а теперь еще и по пропаже Элисон. Были у нее мысли о том, где начать поиски, но подушки были невыносимо мягкими, неумолимо уютными и уж очень расшитыми, посему ничего начинать не хотелось, тем паче, до личной просьбы, исходящей от владелицы всего великолепия. Причем, желательно, витиеватой и исключительно вежливой. Сопровождаемой различными приятными посулами.
Предчувствуя скорый конец самовольно организованного раздолья, южанка подтянула ноги и приняла более однозначно сидячее положение, являя всем видом воплощенное внимание. Похоже, громких просьб не намечалось. Привычно поборов желание отдернуться от зашпаклеванного лица Изергиль, плюхнувшейся в непосредственной близости и чуть не выколовшей своим острым носом глаз собеседнице, забастовщица обратилась в слух, обреченно и согласно кивая на низкий полушепот "мамаши". Что-что, а голос у той был красоты потрясающей, без шуток. Глубокий, вкрадчивый, даже мелодичный. С пять минут пошептавшись, женщины, все же, оставили импровизированное ложе и разошлись всяк в свою сторону - кто спешно собираться на поиски, а кто - гонять зазевавшихся работниц.
- Ну, хоть одно хорошо, - бормотала себе под нос Джун, засовывая в корсет фляжку с водой и привычно накидывая на плечи любимую, дорогущую шаль, - Вроде как отгул получается. Прогулка увеселительная, - заключила, подмигнув своему отражению в зеркале и тут же скривившись. Променад намечался так себе - чуть не в самую клоаку, к золотарям. То, что Элисон крутила с одним из них, знали многие, а вот тот факт, что герой-любовник четыре дня назад суть не непрервно оббивал порог ее комнаты, воровато теряясь в темных углах коридора и в любую свободную минуту что-то яростно обсуждая со своей зазнобой, пожалуй, усмотрела только она.
- Воистину, равнодушие - бич всех борделей, - окончательно утвердилась в своей правоте, выходя на улицу и нехотя направляясь на поиски. Путь предстоял не длинный, но время было раннее, посему было решено сделать крюк и поглазеть: авось, еще остались какие-то запоздалые торговцы. Хоть то же яблоко купить, в дорогу-то. Увы, ни тех, ни других на ближайших улицах не нашлось, зато воздух был изумителен, по крайней мере, в сравнении с затхлым бордельным. Собственно, именно по этой причине поход до искомой точки затянулся, превратившись в попытку "надышаться перед смертью", прервавшуюся лишь когда стало неумолимо темнеть. В непосредственной близости от золотарей южанка оказалась уже на закате.

Отредактировано Джун (2014-07-11 23:20:37)

У золотарей было, как обычно, дымно, смрадно до выступающих на глазах слез и, что уже более удивительно, шумно. Не то, чтобы кто-то бегал и кричал, но она определенно различила звон разбитой посуды и несколько насторожилась. С одной стороны, никто не застрахован от обычной бытовой неловкости, но представить себе ситуацию, в которой по чьей-то неуклюжести утварь отлетает в стены, не представлялось возможным. Значит, следовало обождать. Помаявшись с пару минут и не усмотрев признаков зачинающегося беспорядка, Джун решительно шагнула внутрь, замотавшись в шаль по самые глаза. По правде сказать, помогла сия манипуляция лишь отчасти, заставляя женщину, в общем-то привыкшую к некоторому зловонию, недовольно щуриться. Бегло обозрев помещение и заметив  грозу всея нижнего города, ката палаарского, судя по всему, пребывающего в настроении несколько более неблагодушном, чем обычно, южанка тихонько вздохнула, посочувствовав сразу всей золотарской братии, меж которой, кстати, не было видно давешнего ловеласа, а заодно и себе. По крайней мере об одной причине нынешней особой раздражительности заплечных дел мастера она, пожалуй, даже догадывалась, впрочем, до сего момента предпочитала не заострять на этом внимание даже в мыслях. Мариетта. Что ж, своим последним в жизни поступком одна маленькая дурочка умудрилась, сама того не ведая, испортить жизнь и настроение на некоторое время как минимум трем людям, Джун даже невесело усмехнулась, осознав, что оказалась в одной лодке с катом, на постоянной основе посещавшим девчонку, и "мамашей", которой недавнее событие, надо думать, несколько потрепало нервы.
- Действительно, редкость, - согласилась она, быстро улыбнувшись брату загульного Ешко, - Вот ты-то мне и нужен, стало быть, - продолжила, решив сразу взять быка за рога и поскорее убраться подальше от вездесущего зловония, но не тут-то было. Похоже, сегодня Радомир был изрядно заинтересован во всем, что происходило вокруг, а ее появление в столь неприглядном месте, надо полагать, заслуживало пристального внимания, что совершенно не радовало, да и оптимизма не добавляло. Южанка, по сути, не питала в отношении палача никаких отрицательных эмоций, тем паче, что была жительницей Бурны, притом любопытной и жадной до всевозможных историй. О Радомире Кобольде, "Крысобое", там говорили разное, а уж о его падении заливались соловьем. Но из всего этого нельзя было сделать вывод, что нынешний кат палаарский - зверь дикий, тиран и садист, особенно учитывая, что все передаваемые из уст в уста ужасы всегда следовало делить на двое, если не больше. Занятно было бы послушать, каких гадостей рассказывают на мужниной родине о ней. Тем не менее, сейчас Джун не хотелось посвящать кого бы то ни было в первопричины своего визита, ведь впереди уже брезжила заманчивая перспектива выкупиться, наконец, из цепких лап Изергиль, рассчитавшись за мужнины долги, но если бордель пойдет ко дну, еще неизвестно, куда закинет судьба, и удастся ли вообще когда-нибудь бросить древнейшее женское ремесло.
Итого, живой интерес прежнего героя Бурны ей совсем не нравился, а деваться было некуда. Женщина приветственно кивнула, обреченно окинула палача не менее строгим взглядом и, нетерпеливо дернув плечом, продолжила гнуть свою линию, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
- Как время нашлось, - отделалась дежурной фразой, все еще не оставляя надежды убраться из клоаки к ближайшее время, - Господа хорошие, меня очень интересует, не знает ли кто часом, где Ешко? Или, хотя бы, когда и где вы его в последний раз видели. Дело у меня к нему. Разговор, - коротко пояснила цель визита, сделав рукой неопределенный жест и подобрав подол юбки, впрочем осознавая, что уже опоздала с этой процедурой и долгой, тяжелой стирки не миновать. Оставалось лишь надеяться, что ката сюда занесли текущие дела, а вовсе не подозрительно долгое отсутствие старшего золотаря, но что-то подсказывало южанке, что чаяния тщетны. Меж тем, давешний родственник пропавшего, задумчиво пожевав губами с какое-то время, сплюнул, гаденько ухмыльнулся и почти неспешно протянул:
- Ну, положим, дня четыре назад он тут ошивался, с девкой, - хитро поглядывая на незваных гостей, - С одной из ваших, кстати. А что, может, тоже составишь нам компанию? - ехидно добавил, изучая выдающиеся формы женщины.
Джун привыкла, что такое случается. С другой стороны, молчать так и не научилась, потому всерьез колебалась между желанием пройтись по личности завидного кавалера и стремлением покинуть это царство вони как можно скорее, в итоге решив убить двух зайцев разом, откинув с лица шаль и насмешливо скривив губы.
- Не уверена, что я подойду. Приходи, как помру, там, авось и разрешения спрашивать не потребуется, да и, чай, попривычней будет, с запашком уже, а? - выразительно кивнув кудрявой головой в сторону выгребных ям, южанко резко развернулась и зашагала навстречу свежему воздуху, подумав, что театральные манипуляции с шалью были, пожалуй, излишни и неосмотрительны. Теперь больше всего хотелось вдоволь надышаться и утереть слезящиеся глаза.

Отредактировано Джун (2014-07-11 23:38:41)

Южанка послушно притормозила за пределами царства зловония, находясь в состоянии чуть взвинченном и нетерпеливом. Разумеется, дорогая золотарская пропажа ошивалась повсеместно с девкой, притом бордельной, иначе присутствие самой Джун в столь своеобразном месте было бы, по меньшей мере, необъяснимым. Только вот ничего нового узнать не удалось. Уж что-что, а в том, с кем умница Элисон укатила в закат (или в рассвет?), женщина не сомневалась, вот только вопрос о землях обетованных, где любовники собирались осесть, оставался открытым. Доморощенное расследование если и не заходило в тупик, то явно собиралось трансформироваться в полноценные поиски, с опрашиванием доброй половины города, а то и завсегдатаев торговых трактов. Притом, не факт, что за возможность получить информацию не пришлось бы расплачиваться известным способом, к которому фактически обязывала красная лента на рукаве. Ситуация складывалась патовая, и Джун ничего не оставалось, кроме как с сожалением оглядывать замаранный подол, нетерпеливо теребить шаль и смиренно ожидать ката палларского, похоже, принявшего камни в огород Марика и на свой собственный счет. Пожалуй, в следующий раз, исключительно ради разнообразия, стоило как следует взвесить безудержно рвущуюся наружу речь, не забыв оглянуться по сторонам и понять, кто еще может попасть под раздачу. Ну, во избежание эксцессов. Уж чего-чего, а портить отношения, к примеру, с Кобольдом не хотелось бы. Хотя было б тут что портить, чай и вовсе не знакомы.
- Джун. Меня зовут Джун, - зачем-то сделала упор на имени, задумчиво кусая губу. Будто палач мог знать, что спина южанки ныла еще два дня с момента трагической гибели его фаворитки, а заодно и полюбопытствовать о имени девки, волей судьбы оказавшейся главной по бордельным трупам и прочим скелетам в шкафу. Было бы неплохо: оказала дому терпимости какую-то услугу, а весь город вдруг стал в курсе, насколько ты замечательная женщина и ценный работник. Ну и, разумеется, как тебя зовут. Вот счастье-то.
Досадливо поморщившись, самопровозглашенная любительница чужих секретов все же нашла в себе силы оторвать взгляд от неопределенной точки вдалеке и воззриться на собеседника, раздумывая, стоит ли акцентировать внимание ката на том, что пришла она, в общем-то, как раз за Ешко, и навряд ли ради того, чтобы по-быстрому перепихнуться с этим, вне всякого сомнения, видным типом в ближайшей кучке нечистот. Здравый смысл ненавязчиво подсказывал, что начинать разговор на подобной ноте - идея порочная и несостоятельная.
-Это сложно было назвать тайными встречами, если честно, - доверительно сообщила южанка, улыбаясь, и, похоже, даже выходя из странного и непривычного для себя амплуа разъяренной фурии, - в борделе, как ни крути, все на виду. Они действительно пропали в один день, а накануне шептались по углам. Впрочем, не думаю, что кто-то обратил на это внимание, - вздохнула, покачав кудрявой головой и внимательно посмотрела на Крысобоя. Запал привычно-быстро сошел "на нет", и теперь Джун осторожно обдумывала, стоит ли набиваться этому угрюмому человек-горе в компанию для дальнейших поисков сладкой парочки. По крайней мере, он что-то, да знал о любовнике Элисон, да и, похоже, сам был бы не прочь отыскать беглеца.
- В любом случае, я уверена, что они вместе, вот только не имею ни малейшего понятия о том, куда могли податься. Вряд ли укатили на историческую родину нашей девицы. Такие, как мы, не особо хотят вернуться домой. А у тебя, часом, нет мыслей, куда мог податься Ешко? - действительно, южанка была почти уверена, что искать обоих следует, отталкиваясь от того, где хороводился в последнее время золотарь.

Комментарии про водящиеся у золотаря деньги закономерно вызывали у женщины хитрую улыбку. С одной стороны, она понятия не имела, оплачивались ли все эти встречи, да и оплачивались ли в полной мере. Какие-то деньги должны были поступать, иначе хваткая Изергиль быстро вынесла бы питомице предупреждение, а затем, не долго думая, прибегла бы к услугам самого палача. Выходит, что хотя бы ту часть, что подлежала передаче в бордель, любовники вносили. Или всем было действительно безразлично, что происходит прямо перед носом, посему "мамаша" попросту была не в курсе происходящего. Последний вариант, хоть и был маловероятным, все же не являлся чем-то запредельным. Глядишь, там така любовь, така любовь. Или, еще лучше, у Ешко действительно водилась звонкая монета, добытая каким-то "левым" способом, но об этом из них двоих кат мог знать больше. Словом, четкого ответа на вопрос не было.
- Чего не знаю, того не знаю. Тут варианта два: либо у добра молодца действительно откуда-то водились деньги в невероятных количествах, но, учитывая, что там такая страсть была, я бы поставила на бесплатную любовь. Или совместно оплачиваемую подать, к примеру. Полагаю, Изергиль заметила бы значительную недостачу, - пожав плечами, поплотнее укуталась в мягкую шаль, чувству, как плечи покрываются многочисленными мурашками под влиянием вечерней прохлады.
- С другой стороны, у многих есть какие-то дополнительные источники средств. Ты тоже заходил часто в наш гостеприимный приют, но это ведь никого не удивляет, - сообщила южанка, подумав, что, пожалуй, "незамечание" - всего лишь очередное следствие повального равнодушия. Далась ей эта повальная всеобщая незаинтересованность окружающих во всем, что происходит вокруг! В конце концов, если кому-то прирождении досталось чуть больше любопытства, чем положено, это не обязывает весь мир стать таким же. В противном случае и у этого "кого-то" не было бы дополнительных свободных денег.
- Ну что значит "почему нашей"? Если я в чем-то и уверена, так это в том, что смотались они вдвоем. Вот уж не знаю, счастья нового семейного искать, или приключений на свои задницы, - хмыкнула, недоуменно приподняв бровь и воззрившись на грозу всея нижнего города. Хотя, что высматривать? На половину лица ужасен, впрочем, не более, чем всегда. На вторую, пожалуй, устал и недоволен. И, судя по речам, определенно не горит желанием искать пропавших, равно как и рассказывать что-то интересное. Но попытка- не пытка, отчего бы не полюбопытствовать, где в прошлый раз (ого, а ведь и не первый раз пропадает!) нашелся золотарь.
- А где, если не секрет? - тут же реализовала намерение, не проявив особого интереса к закрытым городским воротам. Надо будет - выберется. У нее, считай, вольная на время расследования, притом самой Изергиль ссуженная, а уж пройти мимо стражи, половина коей ошивается в борделе нередко, вряд ли станет проблемой. Вот, кстати, и вопрос о ее собственном интересе во всем этом бедламе. Что же, тут особой тайны нет.
- Ну разумеется, из чистого интереса я бы не пошла. Поспрашивала б то тут, то там, глядишь, чего и всплыло б. Так что можно считать, что я на посылках у Изергиль нынче. Только вот я не поняла, - порывисто нагоняя палача и стараясь не слишком мести подолом по грязи, - искать - не твое дело, но ищешь. Исключительно чтобы к могильщикам спустя некоторое время не поступил? Твой какой интерес? - вопросила южанка, поравнявшись с катом и задрав голову, дабы иметь хоть какую-то возможность наладить зрительный контакт.

В шаль можно было кутаться бесконечно - от вечерней прохлады, от совместной колючести ситуации и собеседника, от неясной перспективы провести ночь неизвестно где, да ото всего на свете. Что-то подсказывало, что производись на материке шали размеров еще более внушительных, чем эта, любимая, ярко-цветная, она давно уже закуталась в подобный образчик ткаческого искусства с ног до головы, оставив на воле лишь свой не в меру длинный и любопытный нос. Нет, ну а чего целиком страдать-то? Еще  с пару минут повздыхав себе под нос, подавив стойкое желание откомментировать по полной программе поведение очередной добропорядочной горожанки, имевшей несчастье выскочить прямо под нос "прокаженным" и ретировавшейся в кратчайшие сроки, Джун раздосадованно цыкнула и устремила на ката испытующий взгляд.
- Я могу только предположить, что она была в курсе семейного положения Ешко. Но, как ты понимаешь, понятия не имею, что на самом деле творилось в ее голове. Бедовой голове, как выяснилось, - воистину, чужая душа - те еще потемки, а южанка, хоть и почитала себя в некотором роде знатоком душ товарок по несчастью, не могла взять в толк, что же сподвигло Эллисон на подобную авантюру. Неземной красоты, величественной галантности и золотых закромов, сулящих любой бордельной девке вожделенную свободу, как она понимала, за любовником наблюдалось. Значит, в перспективе все это не стоило свеч, если только девица не была непроходимо глупа. А беглянка, хоть и не хватала звезд с неба, на бедняжку Мариетту похожа не была. Подобное хождение по кругу можно было продолжать долго, прокручивая в голове те или иные варианты, если бы не раздраженный возглас палача не вывел ее из раздумий.
- Тю. Я даже ничего не спрашивала, более того, ясно дала понять, что это никого не интересует, а ты уже занервничал, - удивленно приподняв брови, протянула Джун, на всякий случай закутавшись в давешнюю шаль еще плотнее. В случае чего, это никак бы не смогло помочь, но отчего-то придавало уверенности. Вон, у него цельный плащ. Обмотался с ног до головы и, считай, уже в броне. Обезличен для окружающего мира посредством ремесла и исключительно непроницаем. Чего, спрашивается, переживает? Никому и в голову не придет задавать человеку в черных одеждах неудобные вопросы. Страх раньше разберет, ноги подкосятся, язык отнимется. Во избежание неприятных последствий. Правда, чтобы унять ее болтливость, видно, требовалось нечто большее. Иначе свой всплеск разговорчивости женщина объяснить не могла.
- Личный интерес, значится, - привычно улыбнувшись заступившей в караул страже, подытожила южанка, искренне надеясь, что соседство с городским катом, вкупе с близким знакомством с частью из молодцев избавит ее от необходимости устраивать хай и тыкать спасительно запиской Изергиль в особо бдительные физиономии. Настроения пререкаться еще с кем-то не было совершенно. Ей и хмурого полулицего великана для этих целей было предостаточно.
- Отбиваться? Золота с меня не возьмешь, а терять мне особо нечего, не так ли? - с толикой ехидства поинтересовалась из-под шали, пользуясь возможностью незаметно скорчить собеседнику "козью морду". А что? Не пойман - не вор, а хоть раз состроить столь хмурому господину рожу хотелось невыносимо. Да и ситуация складывалась донельзя забавная: представитель одного бесчестного ремесла предостерегает городскую шлюху, будто она уважаемая дама. Ох, много она отдала бы, случись такое в Бурне. Когда еще было что терять. Но, видимо, все в этой жизни приходит задним числом.
- Насчет Элисон я почти уверена, так что особого выбора у меня нет. Придется нарушать твой покой своим присутствием до тех пор, пока не не набредем на Ешко, а уж дальше, - собралась было продолжить пространную речь о том, что проблемы следует решать по мере их поступления, но осеклась, заслышав имя Мариетты. Вот тебе на. Расследование на расследовании. Что же, тут она, пожалуй, может только разочаровать и без того недовольного Кобольда.
- Послушай, старуха и сама не знает, что произошло. Никто не знает. Вот тебе вся правда о том, что случилось с Мариеттой. Если мое мнение играет хоть какую-то роль, то я бы сказала, что навряд ли кто-то из питомиц Изергиль стал бы скидывать девочку с крыши. Невыгодно это. Да и не звери мы. Кто от этого выиграл? Основная часть девиц, пожалуй, и вовсе в ужасе. Прости за прямоту, но все ясно понимают, что рано или поздно ты снова придешь в наш уютный дом. А Мариетты не будет. А мамаша не станет упускать звонкую монету только из-за того, что "девочки бояяяятся, девочкам страшно". А значит это что? Ровно то, что на кого ты пальцем укажешь, ту к тебе и отправят, - Джун перевела дух и внимательно воззрилась на земляка, щурясь от солнца и проклиная себя за то, что вообще решила поднять всю эту тему. Подобные слова совершенно точно не были для ката новостью, но ох как не хотелось оказаться тем самым гонцом, которому откручивают голову за плохие известия.
- Короче, все в ужасе, всем ее смерть невыгодна. Я ее нашла, я ее отмывала-одевала в последний путь, но никакой гримасы ужаса на лице не заметила. Большего не скажу, до лекаря мне, сам понимаешь, далековато, - хмуро заключила южанка, интуитивно втянув голову в плечи.

За пределами Палаара Джун чувствовала себя определенно лучше. Все же, никакие годы городской жизни не могли перебить впитанную с молоком матери любовь к не ограниченному громоздкими стенами и высокими крепостными валами пространству, пешим походам и вольному воздуху. Последний был явлением особенно редким и ценным в последние годы, посему было решено не поддаваться почти осязаемому недовольству ката и, прижмуриваясь, наслаждаться мягкими лучами вечернего солнца, не зацикливаясь на цели прогулки. В конце концов, скоро ли еще выдастся возможность ускользнуть из-под бдительного ока Изергиль и пройтись, подобно свободному человеку? Впрочем, если неприятности продолжат валиться на дом терпимости, как из рога изобилия, то вожделенная свобода наступит гораздо скорее.
- Нелепо к слову пришлось, - незлобно, скорее, раздосадованно парировала она поведя затекшими от долгого напряжения плечами. Действительно, что могло быть более чужеродным, чем проявление вежливости обесчещенным человеком к не менее бесчестной девке. Такие напоминания о прошлой жизни, невзначай проскакивающие в поведении любого, кто знал иную жизнь, прежде чем случилась беда, пожалуй, ранили посильнее шепотка за спиной и скорых отпрыгиваний на улице - не дай бог, оказаться поблизости. А ну, как чужая беда заразна? Вновь вспомнив давешнюю благочестивую горожанку, южанка невесело усмехнулась, размеренно кивнув в ответ на заявление палача о собственном абсолютном спокойствии. В конце концов, действительно, какое ее дело. Кажды живет как может, изыскивает средства к существованию, как умеет. Дальнейший разговор, разумеется, будь он продолжен, обещал быть гораздо более веской причиной для беспокойства - скользкий, неприятный, неуместный на широкой и пышущей свободой равнинной местности. Пожалуй, она не удивилась бы, если бы возник неразрешимый конфликт и дальше пришлось прийти одной.
С другой стороны, если она хоть что-то и знала о невольном спутнике лично, так это то, что не так страшен черт, как его малюют - слишком сложно считать человека монстром, когда знаешь, что ему не чужды человеческие потребности. Из того, что приходило женщине в голову, визиты ката именно к бедной, ныне почившей девочке были вполне себе определяющим фактором. Наверное, тяжко жить, когда твоя репутация и положение в обществе чудовищны настолько, что даже шлюхи, находящиеся в здравом уме бросаются врассыпную по углам с единственной мыслью: вот бы не заметил. И не договорился ни о чем таком с мамкой - невзначай.
Посему на абсолютно верный вывод Кобольда оставалось лишь утвердительно хмыкнуть и, нырнув вслед за ним на изрядно заросшую дорогу, остановиться, чтобы бросить последний на сегодня - как она искренне надеялась - взгляд на городские стены. А затем подавить искушение выругаться всеми почерпнутыми в порту эвфемизмами сразу. Одновременно, то бишь. А что, бабкина кровь явно не дремала, посему Джун характерно прищурилась и крайне внимательно воззрилась на палача, прикидывая, сколько оскорблений могла бы успеть нанести прежде, чем ситуация окончательно выйдет из под контроля. Пожалуй, даже щеки раскраснелись, но обретенная за годы жизни в борделе житейская мудрость взяла свое, приструнив фамильный норов.
- Прости, что? - с не слишком хорошо скрытой интонацией изрядного недовольства, больше присущего фразе "И че это ты щаз вякнул, червь гальюнный?!", переспросила южанка, поборов искушение упереть руки в боки и разразиться гораздо более пространной тирадой, - В самом деле, мне стало слишком грустно и одиноко в нашем гостеприимном доме, и я, разумеется, под благовидным предлогом вдруг пошла налаживать с тобой торговые отношения от лица всего цеха. Нет, не спорю, для этой цели, наверное, лучшей кандидатуры и не найти. Портовый люд не впечталителен к экстерьеру, посему - вот тут ты угадал - у меня больше всех шансов не трястись при виде тебя, Крысобой, подобно дырявому парусу. В моих краях судить по роже как-то не принято.
"Мачту тебе в зад, портовая крыса, за тугодумие!" - дополнил с чувством собственного достоинства внутренний голос, пока Джун старалась дышать глубоко и ровно, да не зарядить обманчиво мягкой рукой кату в глаз. Исход был бы очевиден, а ей еще денег на выкуп себя собирать, и долго. И лишних зубов нет, чтобы выкидывать подобные фортели.
- Сами разберутся, не то, боюсь, придется брать деньги за успокоительные беседы - уже в ущерб работе выходит, знаешь ли, - несколько поутихнув, но, видимо, недостаточно, чтобы перестать исходить ядом и мысленно подбирать в адрес палача эпитеты позаковыристей, - и все будут делать, что мамка скажет, как ни крути, - флегматично завершила южанка, недовольно одергивая рукава, которые было успела подзакатать - чего ради?