Мадам, Вы простите бессвязность, пыл.
     Ведь Вам-то известно, куда я плыл
     и то, почему я, презрев компас,
     курс проверял, так сказать, на глаз.
1. Имя персонажа
Авинел Аэтерис
2. Возраст и точная дата рождения. Созвездие-покровитель.
539|22.04.864|Конь
3. Внешность
- 3.0 Раса: светлый эльф
- 3.1 Основное полотно:
Уже не тот высокий, атлетического телосложения эльф, совсем нет. Теперь – исхудавший, со впалыми щеками и глазами, несколько ввалившимися, и потускневшими. Теперь уже и голос, раньше бывший таким громким, призывавшим поднять паруса и держать курс, поутих.
Подойдя в первый раз, за все проведенное на острове в одиночестве время, к зеркалу на пиратском корабле, он понял, что из покосившегося зеркала на него смотрел совсем другой эльф: уставший, с множеством морщин вокруг глаз, что оставила каждая буря, проведенная в море, за штурвалом, каждый зимний день, каждая ночь, проведенная в беспамятстве на острове, в полном одиночестве.   Он не узнал себя и не вспомнил. Угаснувший огонь в глазах, что раньше казались столь насыщенно синими, что могли сравниться с самым чистым морем, испугал его, оттолкнул.  Взгляд потухшей звезды.  Сухощавое лицо, с четкими чертами:  заостренный подбородок, тонкие губы, прямой нос с узкими ноздрями, хорошо выделенные скулы.  Что-то в его виде было, что противно уму.
Каждый шрам, коим была отмечена его борьба за жизнь, за свободу, за правду, не напоминал ему сейчас ничего.  Хотя он честно пытался, проводя тонкими пальцами по белым линиям, до каких мог дотянуться, вспомнить, откуда, за что – не выходило. Может, потом…  Может, потом уйдут из головы мысли на ночь, откуда длинный шрам по плечу, откуда поперек лопаток грубая полоса. Потом, не сейчас.
Из движений ушла легкость, уверенность, но прибавилось осторожности; к походке добавилось легкое прихрамывание, едва заметное, на левую ногу. 
На нем плохо сказался недостаток витаминов и, медленно подошедшая цинга. Он бы, может, смеялся, в другой раз, разумеется, и при других обстоятельствах, если бы ему сказали, что он будет морской болезнью болеть на суше. Но сейчас ему не смешно. Сейчас у него все еще слоятся ногти, и волосы, что чуть ниже лопаток, цвета чуть светлее спелой пшеницы, остались словно солома. Он сильно похудел, и теперь видно, как сильно выпирают ключицы, ребра, теперь локти и коленки кажутся неправильно острыми, а пальцы невозможно длинными.
Нет и следа, от гордого Адмирала, с синими глазами и твердым взглядом; нет и эха от голоса, от манеры говорить твердо, громко, и немного обрывисто, словно по ступеням спускаясь, так, что кажется, будто бы он после каждого слова ставит точку-паузу. Теперь чуть тише, более плавно, более длинными предложениями. Есть только какая-то тень, в наспех найденной на чужом корабле одежде, с потухшим взглядом.
Так вспоминайте ж меня, мадам,
     при виде волн, стремящихся к Вам,
     при виде стремящихся к Вам валов
     в беге строк, в гуденьи слов...
4. Характер
- 4.0 Верование:
             уважает Алдора и Мирею, часто обращается к ним в молитвах, перед сражениями может обратиться к Фаиду, а после к Исмари; почитает Ланедхет и, пожалуй, верит всем историям про него; вполне во время шторма может принести ему какую-нибудь жертву, дабы усилить просьбу.
- 4.1 Основное полотно:
Есть море, и есть берег. Море, что никогда не стоит на месте, где штиль может превратиться в шторм, уничтожая все на своем пути; море, что привлекает своим спокойствием, своими тайнами, море, что привлекает своими бурями, своей опасностью. Берег, что не двигается; берег, что привлекает своей стабильностью. Он есть море. Но море внутри. Все его штормы, все его подводные землетрясения почти никогда наружу не выходят. Внутри бури, что сменяются на штиль, внутри гнев, что сменяется на милость.  Он есть берег. Но берег снаружи. Все его чувства, все его убеждения и идеалы всегда непоколебимы, стабильны. 
Он – идеалист. Его идеалы слишком чистые и правильные, где если любовь – то настоящая, если брак – то по любви, если дружба – то навсегда, если доверять – то полностью. И в этом он наивен.  И поэтому он страдает, грустит, встречая их изувеченных двойников в обществе.
Честный: никогда не унизит себя ложью, и того же от других ожидает, так болезненно перенося обманы. Честь для него - прежде всего. Не переносит, просто не терпит хронических лжецов и подхалимов. Открытый в своих мыслях и чувствах, но слишком замкнутый, если дело касается проблем. Помощи сам не просит, и от предложенной, чаще всего, отказывается.
Волевой. Им сложно манипулировать, но если сказать ему так, как есть, если он поймет, а он очень понимающий, замечательный просто, то он сделает, но, только если это не идет в разрез с его личными принципами. Очень принципиален. Один из его принципов – не вмешиваться в чужую жизнь, в чужие дела, ровно до тех пор, пока это не коснется его косвенно или прямо. Поэтому-то он и способен принять любого человека, эльфа, гнома, с его мировоззрением, даже если оно будет неправильным по его собственному мнению; считает, что у каждого на плечах должна быть своя голова, поэтому едва ли от него можно дождаться совета.
Решительный, но каждое его решение рождается из короткой бури сомнений внутри. Он способен принимать сложные решения, и он из тех, кто чаще всего решает в пользу общего и большего блага, нежели в пользу собственного. Готов отдать жизни двоих, за жизни пятерых, так же, как и готов отдать свою жизнь, но, только если уверен будет, что это не напрасно. Всегда стремиться к малым жертвам, признает только убийство по необходимости. Если сражения можно избежать, постарается сделать именно так. Поэтому к самому факту войны он и не может привыкнуть, его ум отказывается понять и объяснить то, что в основе своей безумно, но, тем не менее, он сражается и будет сражаться.
Ратует за справедливость и остро переживает проблему социального неравенства, хотя и понимает, что побороть ее никогда не удастся. Не кичится своим положением в обществе и без необходимости о нем не напоминает, особенно вычурными украшениями и томным выражением лица.
Дисциплинированный и исполнительный: сказано - сделано. Уважает субординацию, не любит панибратство. Не любит, когда переспрашивают или не выполняют порученное им, но это в нем просто есть, как в любом, кто кого-то имеет в подчинении. Всегда подчеркнуто вежливый.
Сдержанный. В словах, в эмоциях, в действиях, в желаниях. И у богов, какие они ни есть, он многого не просит. Только стабильности, только покоя. Слишком большая ответственность на нем, слишком большие и глубокие следы в его душе, в его характере оставляло каждое плавание. Слишком большую ответственность приходилось на своих плечах нести. Он должен был быть внимательным и осторожным; он должен был действовать четко и недвузначно; он не должен был ошибаться. Слишком большое и постоянное напряжение было в молодости, в море, чтобы сейчас он мог расслабиться в старости, на берегу.
Однолюб. Если он действительно полюбил что-то, то это на всю жизнь, и не важно, что это: море, запах еловых ветвей, шум прибоя, или женщина. Романтик. Он тонко чувствует гармонию, он может восхищаться даже сейчас красотой.
Верит в судьбу. В каком-то плане оптимист, потому что верит: все, что ни делается, – к лучшему. Верит в судьбу, поэтому и может смириться со многими вещами, но до конца, до последнего вдоха будет за свою судьбу бороться сам.

5. Биография
- 5.1 Основное полотно:
Двадцать второго дераса это было, на самом рассвете. Да начнется его долгий путь с рассвета.
Первым этапом – детство, что не отличалось яркими воспоминаниями, может потому, что прошло быстро, а может он просто не считал их яркими.  И, все же, детство было счастливым. Нет, по настоящему счастливым, такое, какое можно желать своим детям и детям детей.
Устье прекрасной реки Арбор стало его первой колыбелью, его первым действительно ярким впечатлением о мире. Корабли, что выглядели как птицы, и водная гладь, будто перевернутое небо, чистая и светлая.

Это море? Нет, что ты, это – только лишь река. Море – куда больше, куда опаснее и куда красивее. 

Именно тогда новый глубокий мир приоткрыл ему свою завесу. Именно тогда он впервые услышал зов моря, но еще такой далекий, как эхо, сквозь речную воду. Реки стремятся к морю. И он тоже всегда будет стремиться к морю.
Его учили тому, что должен знать каждый его положения. Грамоте, языкам, но в основном традициям, правилам, истории. Как держаться, как себя вести, что сказать и где промолчать. Ему пытались донести, как быть собой, но только лишь наполовину, а он, мятежный, просился к морю. Потому что чувствовал, вбил в свою светлую голову, что так надо. А он, мятежный, сбегал, и ночи и дни проводил в порту, следя, как корабли уходят в море. Учил с матерью науки всевозможные и отец думал, что, пусть наивный, пусть улыбка шире головы и во взгляде чистота светится, может, с наукой за умного сойдет, станет отцу наследником, опорой и утешением.
Он не был счастлив. Он уже имел свой характер, свои мечты, и, что очень важно, свой разум. И он понимал, разумом и сердцем, что никогда не будет похожим на отца, расчетливого и хитрого, умного, эльфа.  И на мать он тоже слишком похож не будет, потому что не сможет подавлять свои желания и чужими их заменять.

Ты хочешь в море? Ты хочешь на флот? Барахтаться в грязи, с утра и до вечера поднимая и убирая паруса, стирая руки в кровь об канаты подчиняясь чужим командам? Хочешь? Иди.

Думали, что воспитание, что столько уроков не будут зря, что сломают его чужие приказы, что условия не для него будут, надеялись, что воспитали его нежным. Но море, море сильней.
Да, приказы. Да, условия не идут в сравнения с родным домом. Да, первое время невыносимо тяжело. Флот только крепнет, и ты крепнешь вместе с ним. Но все же… Все же это не такая и великая цена, за выход к морю, за свободу. Флот оторвал его от семьи, от политики и взрослых игр, оторвал его, мальчишку. Именно так он думал вначале. Но он же показал ему, как воспитать себя, как позволить войти в равные со сверстниками и с теми, кто старше. Этот мир вернул его родителям уже не мальчишкой, мужчиной. Совсем не таким, каким его хотел видеть отец, и совсем не таким, что делала из него в угоду отцу мать. Молчаливое одобрение прочитал он в глазах матери, когда вернулся, чтобы уплыть в свое первое плавание.

Авинел, у тебя не будет будущего... Флот - мое будущее. Море.

Смеясь говорил он, каждый раз, когда уходил.
Юнга в своем первом плавании. Клерк в десятом. Однажды мастер парусов. После все чаще боцман, что отвечал за управление палубной командой. Еще через несколько лет первый помощник.
Годы шли, и бесконечно долго он может рассказывать о своих плаваниях, о каждом из кораблей, на котором побывал хоть раз, но так мало он может рассказать о том, что было на суше.
Дома  как не родной. Странный. Так внешне похожий на отца, и так непохожий внутренне. Домой приезжал из чувства долга и из-за него же порой ходил с отцом на приемы, порой даже ездил с ним в столицу.  Большой, красивый, мраморный Ран Гвиаллед весь напоминал ему большую статую. И жизнь в нем казалось неправильно возвышенной и слишком наигранной. Приемы - лесть, собрания - ложь. Быть может, живи он здесь с рождения, он бы и понимал правила этой игры, как почти большинство из тех, кого он тут встречал: женщины, мужчины; молодые, старые. Все, кроме него, знали и понимали что к чему. А он терялся, забывая все уроки, все то, чему учил его отец.
Тогда отец затеял новую игру.

Мой сын – моряк. Он, знаете, на флоте. Он бороздит океан. Он поднимает паруса и отдает приказы.
Да? Как интересно. Как там море? Как река? Дела в порту идут? А корабли по-прежнему плывут? Как интересно. А у нас тут, вот…

Так и случилось однажды, что итогом этого стало то, что на его корабле плыл Алфан Гилану, по настоянию отца и своему желанию решивший осмотреть порт, флот, и выйти в море. Быть может, тогда все и решилось, в тот самый раз, на том самом корабле, что звался «Атлантида».
Молодой капитан, с глазами и мыслями моря. Море словно говорило через него, будто бы мысли его были волнами, и бились о стенки черепа, выплескиваясь командами,  приказами. Они усиливали его голос, придавали его виду нечто особенное, то, что позволяло считать его Капитаном, юным, смелым, и, когда-нибудь, пока не сейчас, великим.
Он требовал внимания и уважения от членов команды не за статус по рождению, отцу, но за то, что он капитан. И не важно, насколько матрос или штурман был старше. Он ведь тоже их уважал и прекрасно осознавал, что они могут лучше него управиться с парусами, с канатами, так же, как и они понимали, что со штурвалом, с решениями и командами, что надо отдать, не справится им. И за это они его уважали, он мог и не просить, и не требовать этого, так бы все равно было.  И этого нельзя было не заметить.

Алфан, вам нравится закат? Алфан, посмотрите, чайки. Вы знаете, Алфан, на корабле все должны уважать и слушать капитана. Даже короли настоящие и будущие. Вы знаете, что на корабле, все жизни в руках капитана? У капитана нет права ошибаться. Смотрите, Алфан, дельфин...

Да, все решилось на том корабле. Но об этом никто не знал, даже, наверное, сам Капитан.
После этого еще несколько коротких путешествий, длинных разговоров на палубе и коротких фраз на суше.
Знаешь, Алфан, море - это свобода. Наши предки вышли из моря, и однажды я туда вернусь.

Король-Феникс умер, да здравствует Король-Феникс. Новым Фениксом стал Алфан, сын Руалана. И он принес новые порядки. Он помнит день тот, помнит вечер. Он был на коронации и эта была одна из немногих, действительно желанных поездок в Ран Гвиаллед, она была окрашена грустью и радостью в одинаковых тонах.
Клятва, прозвучавшая вскоре после этого, однажды будет стоить ему очень дорого. Но он ее не нарушит уже никогда.
Тогда отец улыбался.
Негласно пока еще, но его местом, его юрисдикцией стал флот. Все новости, все нужды флота высказывал он, хотя и был всего лишь «одним из». Одним из капитанов, служивших на благо родины. И так было достаточно долго. Он бороздил моря, он лавировал на приемах между особами из знатных домов, но он совсем не был дома. Он почти не появлялся там, виделся с отцом иногда на приемах, или случайно сталкивался с матерью на улицах Инис Гвэлона. Он странным образом предпочитал казармы. И о сестре он так узнал от третьих лиц. Что ж, пусть так.
И было затишье. Долгое. Когда волновали его лишь отголоски волнения короля.
Первая его маленькая буря – смерть отца. Странно, все же, было потерять его вот так вот скоро.  Странно было получить в наследство от него все заботы, все думы, и все обязанности. Он ведь раньше и думать не хотел, что может быть так сложно. Отец, к тому времени, конечно, что мог, сделал. Даже сестру замуж выдал, сколь юна она не была.
Тысяча предложений к матери взять в руки это, помочь ему, хоть на чуть-чуть, на пару лет, и столько же отказов. И прежде чем согласилась, она так же сильно, как и он ее, просила подумать о будущем, просила  подумать о том, что будет, когда уйдет и она.

Тебе семья нужна, ты же совсем один останешься.
Я не один, у меня – Море.

Так бы и проскитался, наверное, всю жизнь, до самой старости, если бы не встретил ее. Свое море в миниатюре, свою любовь - Ллевеллу.
Для него никогда причиной или отговоркой не было происхождение.  Он же просто полюбил, в первый и единственный раз. Сильно. И чувствовал, видел в глазах ее ответ.  Но она тихим голосом говорила о преградах, и еще тише шептала о любви. Она была молодой и слишком легкой, почти эфемерной. Он ей все готов отдать был, а она - ничего не надо. И так месяц за месяцем, год за годом. А потом, жемчужным смехом смеясь, согласилась.
Ей нравился мрамор и высокие здания. Ей нравилась столица, а он любил ее, и поехал с ней. Несколько лет. Ни моря, ни шума реки. Только она и ее смех, заполняющий весь их небольшой дом.
А потом она подарила ему сына.

Эльсиил. Сын мой.

Еще семь лет, прежде чем он уехал. Не мог больше, загрустил, заскучал, хоть и любил жену молодую, хоть и сына любил. Но море звало. Во снах, в мыслях.
Он вернулся и сразу в казармы. Он помнит слова старого адмирала.

Оно забралось тебе в душу. Теперь и ты здесь, как душа без тела, как взгляд незрячих глаз.

Старый, первый адмирал. Тот, кто с флотом сначала был. Тот, кто слишком хорошо понимал его.
Не сложно было догадаться, что будет после его смерти. Уж слишком близко адмирал подпустил его к себе в последние годы, посвятив в дела флота и свои личные.
Когда я умру…
Так начинались их разговоры.
И все знали, что будет дальше. И все еще задолго до этого смотрели на него, как на нового адмирала. Молодой, он сможет сделать многое.
А он ведь даже привыкнуть поначалу не мог. Все эти карты, все эти бумаги, письма, все эти обязанности. Потом, конечно, привык, разобрался, освоился.  Потом вперед вела его она – «Королева Иеремия».
Ллевелла, очень понимающая, замечательная просто, перевезла сына обратно. Ллевелла, идеальная, даже не требовала ничего. Отпускала в море, отпускала от себя его, но не сына.
Более не просто глава Среднего Дома, не просто член Девятки, но еще и Адмирал. Он теперь должен всем, и себе. Он теперь сидит за большими столами, он теперь обсуждает больше вопросы. Он теперь знает куда больше, чтобы спать спокойно.
Ему нужно передохнуть. Немного. Он уплывает, думая, что ненадолго. Он уплывает, взяв с собой сына, уже окрепшего, вопреки всем протестам. Он уплывает, а возвращается совсем не так скоро, как думал. Возвращается, а у него дочь. Возвращается совсем без сил и, все же, отдохнувшим. И с новыми силами за новые дела. Знает, что будет сложно. Знает, что нужно теперь не только ему.

Нам нужен второй порт. Морской, незамерзающий.
И начинается строиться Лас Дефин. И к этому году, о, многое произойдет с ним, с его семьей, с его детьми. И сын, что изберет путь, так похожий на путь отца, но все же другой, и дочь, в чьих глазах загорится магический огонь. И разлука с женой, что предпочтет уехать с дочерью в столицу, для обучения, а он с сыном в Лас Дефин, чтобы следить, помогать, знать.
Время, воде подобное, текло медленно, но неумолимо. Оно сквозь пальцы утекало днями, что он метался от города к городу, от порта к порту. Словами, что он произносил на собраниях. Короткими и редкими визитами домой. Время утекало детьми, что подрастали: сыном, что самостоятельно ходил в море, дочерью, у которой проснулся магический талант. Время текло по нему, сквозь него, стачивая все его камни, что лежали на дне сознания и души, пока не отполировало их до идеально гладких. Он научился ходить вброд, а не плыть.

Войну не перейти. Не переплыть.
Вона второй рекой вклинилась в привычное русло. Все первые дни, все слова тогда сказанные, он помнит; запомнил на всю жизнь. Каждый метр, что в спешке был преодолен до Инис Гвилэна, чтобы успеть к тому моменту, как королевский флот подойдет. Чтобы дать приказ атаковать, чтобы понять, насколько не готовы они были встретиться с магами, чтобы отдать  приказ отступить. И снова потом чуть припугнуть. Это не было его победой. Это не стало его поражением.

Время куда быстрее стало течь.
Дни словно бы стали короче, их не хватало на бесконечно долгие обсуждения, ночей не хватало на сон. Подготовка к сражениям, что так активно велась, длилась длиннее дней и ночей. Он ждал первого боя, потому что хотел проверить. Он думал, то подготовился. И, отчасти, так и было. Сложно сказать, что это было: победа ли, поражение. Результат его не устроил. Он вернулся мрачным, долго думал и совещался с капитанами, прежде чем вернутся и доложить Королю.  Им нужны маги. И время. Но это было нужно не только флоту.

Война дело общее, и касается всего: моря, неба, земли.

Своими силами этой осенью. Зверем бросится на противников, приказы выкрикивая, голос срывая. Все могло бы выйти иначе. Все могло бы… И не вышло. И на секунду он укол почувствовал, в самое сердце, и только потом ошибку осознал. И новые приказы. Вот он, танец. Два вперед, три назад. Отступаем. Кольцо разомкнулось прежде, чем его бы с большими потерями прорвали. Но он остался. Не один. Он остался и, назвав всех по имени, дал приказ только им: не отступать. И «Королева» танцевала свой последний танец на волнах, и он успел простится с ней прежде, чем море накрыло его с головой.

Прощай, мой Король. Прощай, моя Королева, моя Иеремия.

Море все еще любило его, море спасло его, море сказало: живи. Не помня, не зная, что произошло, живи. Просоленный, избитый, живи. Он лежал до следующего дня, до рассвета, прежде чем встать. Лежал с полностью пустой от мыслей головой, потому что не было там ни сожалений, ни злости, ни воспоминаний.
Первым делом решил - найти воду, а если и нет, то и закончится все. По каменистому берегу вверх, до той отметки, где начинается трава, деревья. Весь день на поиски, и успех в конце. Заночевать в лесу он не решился, вернулся к берегу. Он не сразу научился там засыпать, на это ушло почти два месяца.
Из обломков подобие дома на берегу, из остальных - дрова.
К концу первой недели на берегу одна братская могила, к концу третей - четыре. Как мог он копал ямы досками, сверху закладывал камнями. После всего, он проводил здесь вечера, размышляя вслух.

О, храбрецы. Повержены, убиты.

А после он нашел три бочки: две с вином и одну с соленым мясом.
А так же пару кинжалов и сапог, снятых с убитых; подзорную трубу.
Мяса хватило, со всей экономией, по отметкам на деревянной доске, служившей календарем, почти на три месяца. Вина на четыре с половиной. Первый месяц был самым тяжелым. К третьему он освоился, обжился. Распорядок дня, маршрутов. Дни тянулись неописуемо долго.
К четвертому месяцу он замолчал. Голос свой, казался ему совершенно тут неуместным, чужим. Последним, что он услышал от себя, был собственный крик, когда он так неуклюже поскользнулся на обросшем водорослями камне, и упал, сломав левую ногу.
На отметке в пять месяцев он испугался, что сходит с ума. Ему стало страшно, костры стали ярче, дым выше, сон короче.
Шестой месяц встретил его отчаянием. Но он его поборол. Он всегда был смелым, ведь море любит только смелых, ведь только их оно принимает.
И был шторм. И море прощалось. Ведь после, на четвертый день, показался корабль. Когда он ступил на борт, он подумал, что это конец  этого затянувшегося кошмара, но нет, это было только начало…
Пошла вторая неделя, считая с того момента, как он ступил на бор пиратского корабля. Ему стало легче, лучше, но в голове, все же, ничего не прояснилось.
Пошел седьмой месяц, как от него нет вестей.
Море, мадам, это чья-то речь...
     Я слух и желудок не смог сберечь:
     я нахлебался и речью полн...
           
- 5.2 Сокрытая информация:

6. Профессия/Род деятельности
              адмирал эльфийского флота, один из Девяти, что в числе первых, глава Седнего Дома Аэтерис
7. Дополнительная информация
- 7.1 Навыки и умения:
              Прекрасно владеет языком темных эльфов и людским, последним, правда, чуть  хуже; знает несколько фраз на гномьем, и все они – команды необходимые в плавании. Ругаться умеет на всех трех языках, но умение это свое демонстрирует крайне редко.
Все навыки, необходимые на корабле: от поднятия парусов, до завязывания узлов. Изучал кораблестроение на верфях в Инис Гвилэн и Лас Дефине.
Неплох в картографии, стратегии, фехтовании  на шпагах и саблях, с мечами дела обстоят несколько хуже; хорошо стреляет из лука, но предпочитает арбалет; отлично плавает и отвратительно держится в седле.
Обладатель отличной памяти и прекрасной реакции.
- 7.2 Инвентарь:
              У него было все, и он принимал это как должное, и он считал это тяжким грузом. Сейчас – у него ничего нет, и он не так остро ощущает эту потерю, как должен, как мог бы.
Дом в Инис Гвилэне, вернее сказать родовое поместье и все, что там есть. От книг и карт, до шелковых одежд и серебряной астролябии, что служит скорее для украшения в доме. Небольшой дом в Ран Гвиалледе, так же со всем его содержимым.
При себе осталась лишь трость, саморучно сделанная на острове, с затейливым узором-плетением.
- 7.3 Спутники и питомцы:
             отсутствуют.
- 7.4 Репутация:
             Авинел Аэтерис – фигура весьма известная среди моряков, неважно каких рас. Прекрасный капитан, товарищ, с которым не страшно плыть и на край света; строгий и поддерживающий дисциплину, честный и справедливый. Среди же знатных домов он фигура несколько странная и противоречивая, слишком уж редко он появляется на всяких светских раутах, а если и появляется, то слишком уж он туда не вписывается, слишком уж он неладно скроен для светских приемов, со своей флотской выправкой и громким голосом. Его знают, но о нем редко говорят; нет поводов для сплетен, нет поводов для скандалов.

- 7.5 Согласие на активный мастеринг:
8. Связь
             icq: 617092849
9. Краткая характеристика персонажа
               

Меня вспоминайте при виде волн!

Отредактировано Авинел Аэтерис (2013-12-02 17:59:23)