Тучи полностью затянули небо, из-за чего рассвет обещал наступить позже положенного – обычно в это время кромка горизонта уже немного светлела, но сейчас было темно, влажно, и ночной холод просачивался через ткань тяжёлого, отсыревшего плаща, обнимал тело, заставляя зябко поводить плечами – с моря принесло дожди и ветры, опять, как будто дороги ещё не до конца превратились в вязкую непроходимую кашу. Лошади медленно месили копытами образовавшиеся грязевые лужи, с каждым шагом приближая всадников к цели – Эссилиту, который золотой дракон недавно выпустил из когтей.
Зато вокруг города уже сжимал своё кольцо коронованный змей, а на чёрном небе показались серебряные звёзды. Оставалось надеяться, что другому, крылатому ящеру с драгоценной чешуёй не удастся снова заставить змея отступить, прекратить удушение загнанной в круг добычи, а тучи не затянут мглой звёздную россыпь, как сегодня в предрассветные часы. Благодаря дождям дороги совсем расплылись, чуть ли не вышли из берегов, почти как реки, и передвижение войск сильно замедлилось – соверши дракон попытку отбить владения, его бы определённо ждал успех.
Шейла и её эскорт узнали о взятии Эссилита совсем недавно, когда свернули на основной тракт и проехали небольшой отрезок пути в компании марширующего по направлению к принадлежащему теперь эльфам городу отряда. Краткий разговор с капитаном дал общее представление о состоянии дел и цели дальнейшего пути – оказалось, штаб войск успели перенести внутрь стен, так что проехать казначею нужно было чуть больше, чем изначально планировалось. Перспектива лишней пары десятков минут в седле вызвала бы у Шейлы глухой обречённый стон, если бы оставались силы стонать, зато помощница, сенория Ирайн Мараин, не сумела сдержать восторженного вздоха. Третьей дочери одной из боковых ветвей Дома Мараин, казалось, не были страшны ни холод, ни дождь, ни промозглый ветер, она буквально лучилась энтузиазмом и жизнелюбием, порой даже смотреть становилось больно. Как на солнце, особенно на фоне собственных препаршивейших ощущений.
Шейла вне Подземья-то оказалась впервые и спонтанно, неспланированно. Всё дело в Эссилите, он был очень важен для эльфийской военной кампании, допустить разруху, запустение в округе означало совершить непоправимую ошибку, и даже специально уполномоченный тёмный для приведения земель в порядок был выделен, только, вот беда – нет его теперь, теперь Шейла вынуждена ехать сама в сопровождении помощницы, отвлекшись от отлаженной системы в столице на вещи более важные, более срочные. Шейла очень надеялась провести в городе некоторое время, разведать обстановку, раздать указания и оставить Ирайн – благо, та, хоть и молодая, намного моложе даже Лервор, неопытная, чрезмерно заносчивая и может кое-где ошибаться, своё ремесло знает - разбираться с остальным самостоятельно, но понимала, что это утопия, а планы наперёд строить сейчас – дело гиблое, неблагодарное. Стоит ли говорить, какие неудобства ощущала эльфийка, выдернутая из привычного круга жизни практически без предупреждения и вынужденная отправиться в путь навстречу голодной пасти войны, в последнее место, где девушка хотела быть, к землям под солнцем?
Впрочем, поверхность поражала. По-разному: было прекрасное, было, на вкус эльфийки, отвратительное, но жизнь везде многолика, никогда у неё не бывает одной стороны. Отряд большую часть переходов совершал по ночам, что было во многом продиктовано соображениями безопасности, особенно со въездом в предместья Эссилита, – в тёмное время суток жители поверхности предпочитают спать, не бодрствовать, подземным эльфам же, напротив, гораздо удобнее под сенью ночи – и дневным светом, доставлявшим жуткие неудобства чувствительным, привыкшим к мраку и полутени глазам тёмных. Путь часто захватывал не только ночь, а восход, закат, несколько утренних и вечерних часов, когда солнце не палящее и свет вполне умеренный, но резь в глазах первое время сводила Шейлу с ума. Однако, все привыкают, и девушка со временем стала ощущать себя как будто легче, хотя о полном исчезновении неприятных эффектов речи не шло.
Передвигаться старались как можно быстрее – нужно было добраться до штаба войск или хотя бы до Алареона, в котором победы при Эссилите ждал предшественник Шейлы, безвременно почивший и бывший единственным в должной мере подготовленным, чтобы взять на себя столь ответственную миссию, а ещё ничем другим не занятым – иными словами, идеальным кандидатом. Но ничто никогда просто не складывается, и несчастный случай просто обязан был случиться – несчастный случай, благодаря которому Шейла оказалась на поверхности. Она, конечно, таким образом исполнила свою мечту, но совсем по-другому и в других обстоятельствах хотелось эльфийке побывать вне Подземья в первый раз. По крайней мере, явно не у границ военных действий ехать.
Шейла тогда находилась в Нова’Карадаре, на расстоянии, исчисляемом десятками, сотнями километров, и выезжать, дабы быть наготове в нужное время, пришлось без промедления. Само собой, управление казачейством пришлось передать заместителю, которому было сделано мозгопромывательное внушение о прямой зависимости настроения вернувшейся начальницы от величины цифр в колонке "доходы" счётных книг, чем меньше, тем злее соответственно. А если главный казначей после приезда увидит числа с нулями в начале, а не на конце, где им положено, или, не дай Астагаст, минусовые, в известной ледяной деве проснётся дракон, готовый крушить, ломать и убивать.
И именно таким образом тёмная оказалась в седле, которое было очередной больной темой по причине отсутствия хороших верховых навыков у главного казначея, верхом, закутанная в промокший насквозь из-за бесконечной мороси плащ, в окружении четырёх телохранителей, помощницы и провожатого, позаимствованного как раз из того отряда, который принёс вести о взятии города, у стен Эссилита. И была поглощена мрачными мыслями, становившимися с каждой минутой всё чернее и непрогляднее.

***

Пропускной пост у главных ворот состоял из эльфов как тёмных, так и светлых, но если от светляков Шейла гостеприимства не ожидала, то сородичи, не узнавшие члена Внутреннего Круга, поначалу девушку действительно удивили. Лишь потом она запоздало подумала, что, во первых, её, продрогшую и промокшую, сейчас сама Алагосет вряд ли узнает, а во-вторых… казначей – известная кабинетная крыса, наружу носа не высовывающая и вообще мало народу известная. Чего ждать от простых солдат? Гонец с предупреждением, конечно, был выслан, но неизвестно, доскакал ли до пункта назначения, не потерял ли послание в дороге. Видимо, потерял.
- Покажите им грамоту от Серой Леди, - обратилась Шейла к помощнице, не в силах больше сидеть без действия и наблюдать, как провожатый пытается что-то втолковать одному из стражников. Ирайн понятливо кивнула и ловко соскочила с седла, вызвав жгучую волну бессильной зависти у самой Шейлы, которая если и могла бы сейчас с лошади как-нибудь слезть, то только путём бесславного сползания – от долгой поездки неприспособленное к большим нагрузкам тело болело и ныло, казалось, везде.
Пропускная грамота с печатью самой Алагосет оказала чудодейственный эффект, и внутрь города отряду позволили въехать так быстро, как будто от этого зависело благосостояние самих стражников, а то и целой страны – с другой стороны, может, действительно так и было. Забили барабаны, извещающие о прибытии высокопоставленного гостя, забили надрывно, громко, рождая в ушах какофонию неприятных звуков и больно отдаваясь в голове. Шейла от неожиданности вздрогнула, но больше никак своё состояние не показала – слишком много глаз резко обратилось к ней, чтобы позволить себе даже на миг потерять контроль. Уронить достоинство перед толпой – что может быть хуже?
Эссилит оказался… разгромлен. Чем ближе к городу, тем отчётливей читались следы войны, но внутри было хуже в сотни раз. Марширующие по улицам, с которых ещё не успели убрать трупы самой разной степени целости, войска, подозрительный шум в проулках, кровавая городская панорама. Направляя коня к замку, находясь в окружении верных, надёжных воинов, Шейла не могла избавиться от какого-то священного ужаса, от ощущения сотни огненных, недоброжелательных взглядов, уставившихся в спину, прожигающих плащ, платье, кожу и плоть, испепеляющих кости, рождающих внутри сосущую пустоту и тревогу. Город дышал из последних сил, он был изранен, ненавидел захватчиков, а они ползли по его венам-улицам, подобно смертельному яду, забираясь щупальцами в сердце. Город не мог справиться с отравой, только лишь наблюдать в бессилии, пусто, обречённо, но зло смотря провалами окон.
Шейла никогда не видела смерть так близко, так много. Всё, чего она сейчас желала – побыстрей окончить своё невыносимо длинное путешествие, а лучше убежать отсюда и не возвращаться никогда. В этом месте ей предстоит просуществовать какое-то время, а потом, возможно, въехать во второе такое же, с похожей ненавистью провожающее тысячью обжигающих взглядов, что-то налаживать, чем-то управлять… Лервор не хотела быть здесь в принципе, не то, что пытаться чем-либо заниматься – слишком страшно.
Но долг есть долг. Возможно, она пробудет здесь недолго, возможно, сегодня она ляжет спать, а завтра проснётся, и тяжесть с души исчезнет или хотя бы сменит хозяина. А пока… пока жутко хотелось узнать имя здешнего коменданта, который даже не позаботился отдать приказ убрать трупы с улиц. Как можно надеяться управлять людьми, мёртвые тела чьих близких покрывают мостовые? Успешно командовать в этом случае можно лишь этими мёртвыми, и то до поры.
Ближе к замку, впрочем, крови было меньше – то ли озаботились расчистить местность, то ли боёв было меньше тоже. Подъезжать к нему было даже сродни облегчению, особенно при мыслях о сухом помещении, каком-нибудь тёплом напитке и – наконец-то! – передвижении пешком, на двух ногах, а не в седле. Все жизнеутверждающие мысли, однако, сводило на нет зрелище исклёванных голов на воротах, но после прогулки по истерзанным окраинам это уже казалось чем-то самим собой разумеющимся.
С седла сползти удалось, хотя и с трудом, провожатого можно было отпустить – эльфу, кажется, нужно доложить кому-то вышестоящему о задержке перемещения определённых отрядов, Шейла не очень понимала, кому и зачем, – как ни крути, военная наука – не её стезя. Оставшийся путь нужно было преодолеть на своих ногах. Троих из охраны казначей отослала определять куда-нибудь животных, а сама в компании Ирайн и оставшегося охранника направилась к лестнице в замок, уже на пути заметив подозрительно знакомую высокую фигуру… кажется, самого принца Химана! И Риливин пребывал в отвратительнейшем настроении, Шейла кончиками пальцев почувствовала готовую разразиться бурю. Цинерио был одним из тех, кого Лервор действительно считала достойным, но пересекались брат Алагосет и мастерица над монетой довольно редко, что, впрочем, не помешало Шейле составить о нём собственное, вполне уважительное, впечатление.
Интересно, если окликнуть – услышит?..
- Цинерио! Доброй ночи, – казначей и сама осознала неуместность своих пожеланий на этом празднике стервятников, но традиции, проклятые традиции требовали соблюдения какого-никакого, но ритуала. Быстрым, уверенным шагом приближаясь к лестнице, девушка не придумала ничего лучше, чем озвучить крутившуюся в усталом сознании мысль. – Кто назначен комендантом этого города?
Не то, чтобы Шейла могла знать этого эльфа в лицо, им, в конце концов, имел шанс оказаться даже светлый, но представлять, с кем разводить полемику о способах и средствах управления Эссилитом казначей была обязана – в конце концов, ради оценки и налаживания ситуации она сюда и прибыла. Тут эльфийка осознала, какую оплошность допустила, не представившись – проклятая дорога все силы вытянула, сказавшись, кажется, на мыслительных способностях тоже, опустив их ниже уровня пола. Цинерио мог и не помнить её в лицо, настолько редко они контактировали. А ещё казначей вымокла до нитки и не была уверена, что сейчас сама себя узнает.
- О, прошу прощения, - сдержанный поклон, поспешное продолжение рваной фразы, - Шейла Лервор. Я прибыла сюда по поручению Алагосет вместо… - девушка устало вздохнула, когда оказалось, что она даже не помнит имени эльфа, между прочим, тоже её подчинённого, обязанности которого она должна выполнить в Эссилите. – Оценить ситуацию в городе и близлежащих землях.
Смертельно не хотелось продолжать разговор на улице, где холодно, сыро - то ещё удовольствие. И хотя принц явно был не в духе, Шейла, знакомая с его репутацией, могла опасаться разве что раздражения, направленного в свою сторону. Если же нет – что же, пора ставить под сомнение свои умения разбираться в людях, если таковые наличествуют. Или разочароваться в окружающих, на крайний случай.

Отредактировано Шейла Лервор (2014-05-24 00:45:40)

Головы над замковыми воротами смотрели на входящих провалами глазниц, смотрели весьма укоряюще, словно говоря: "Мы мертвы, вы живы – не думайте, что надолго". Поддакивая им, хрипло каркала и взмахивала крыльями одинокая ворона, перелетая с одной головы на другую, клевала то тут, то там, как будто не могла определиться, где лучше, где вкуснее, злобно, ревниво посматривала вниз, словно ходящие туда-сюда двуногие могли отобрать у неё лакомое угощение.  Где её товарки, уже напировались, уже улетели на поиски другой добычи?
На вершине лестницы, с площадки перед воротами, эту картину можно было рассмотреть во всех подробностях, куда лучше, нежели снизу, из внутреннего двора замка. Случайный взгляд, брошенный Шейлой наверх, заставил эльфийку непроизвольно вздрогнуть и отпустить руку цинерио. Как это обычно бывает, уродливое приковывает взоры даже успешнее, чем всё прекрасное, хочется смотреть и смотреть, даже если страшно, даже если от отвращения дрожь пробирает, и Шейла с большим трудом заставила себя переключить внимание, прекратить вглядываться в выеденные глазницы, пытаясь различить кишащих там опарышей. Либо, даже если таковых уже – или ещё? – нет, представлять их. Лервор не могла похвастаться глубокими знаниями о стадиях разложения трупов, но воображению, как обычно, отсутствие знаний не помеха.
Нет, тёмная видела мёртвых и смерть видела, трудно вообще во всём мире найти того, кому эти два понятия незнакомы. Но в таком количестве – впервые.
Казначей не забыла кивнуть помощнице, чтобы та проследовала за ними через какое-то время, а пока же пусть не мешает разговору. Ирайн не растеряется и займётся чем-нибудь полезным, главное, чтобы надменничала не слишком; важные вещи, к которым, кажется, медленно, но верно пытается подвести брат Серой Леди, ей знать ну совершенно не обязательно.
- Понимаю, - произнесла Шейла, отстранённо наблюдая, как ворота открываются, впуская эльфов в холл замка. Тёмный, холодный, лишившийся законных хозяев, он сейчас едва ли был дружелюбнее, чем остальной город. Расставленные в крепости посты стражи были редкими, а лица эльфов, на этих постах стоящих – кислыми, никому ведь не захочется исполнять обязанности сразу же после победы, когда отдых – единственное, что ум занимает; основная же часть прислуги наверняка попряталась.
Отдых? Замечательно, но лучше бы позже. Как бы она ни устала, как бы все вокруг, даже, наверняка, сам цинерио, ни нуждались в восполнении сил, дела важнее. И уж точно у Шейлы сейчас не то состояние, чтобы в любом предмете мебели видеть кровать и страстно желать забыться сном во что бы то ни стало. Как раз лучше разрешить все вопросы до утра, а потом со спокойной душой и мыслями предаваться лени и чревоугодию – сну, проще говоря, – некоторое время… пару-четвёрку часов. Но привести себя в приличный вид хотелось бы прямо сейчас, а то ведь даже стыдно становится перед тем же принцем… впрочем, и это тоже может подождать.
- Думаю, мне пока стоит повременить с отдыхом, - Шейла уже пожалела, что её ладонь выскользнула из руки принца так рано, ведь послушно и бездумно следовать, куда ведут, теперь не получится. Эльфийка абсолютно не представляла, куда направляться дальше, поэтому остановилась, вопросительно и выжидающе глядя на мужчину. – Простите, если отвлекаю вас, но вы единственный из встреченных владеете нужной информацией.
Девушка – или молодая женщина? Шейла, пожалуй, уже достигла того возраста, когда можно с достоинством именоваться женщиной, - вежливо, чуть виновато улыбнулась. Где-то в отдалении переговаривались часовые, слов было не разобрать, только гул голосов. Странно, но после многих лет существования при дворе учишься, особенно, если решаешь вопросы мирной жизни, не касаешься военных тем и не имеешь острой необходимости в обратном, не замечать стражу, охрану и прочих малозначительных персон, они все превращаются как будто в предметы интерьера, не представляя большего интереса для глаза и слуха, чем, скажем, ваза, картина, пустые рыцарские латы, стоящие в коридоре ради украшения скудной обстановки, или посредственно играющие музыканты. А ещё учишься выхватывать из толпы лица вышестоящих, сколько-нибудь значимых людей – благодаря этому Шейла, возможно, и заметила цинерио среди стольких снующих по внутреннему двору эльфов.
- Я пробуду в Эссилите долгое время, милорд, но мне как можно скорее хотелось бы раздобыть сведения о городе и приступить к своим обязанностям. Кое-что лучше бы уладить ещё до утра, - Не говоря уже о том, что от скорости выполнения поручения напрямую зависит скорость возвращения казначея в столицу. А домой, то есть, как раз в столицу, хотелось. Теперь бы осторожно разузнать о намёках принца и не выглядеть при этом навязчиво… потому что комендант Шейле был очень нужен, притом лучше бы способный прислушиваться к чужим взглядам на происходящее.  – Если возможный "новый временный глава" в состоянии разрешить проблемы лучше, чем нынешний, то хотелось бы обменяться парой слов именно с ним.
Если принц прав, а комендант Эссилита действительно может в ближайшее время смениться, то логичнее будет не тратить драгоценное время на его предшественника. Остаётся надеяться, что гипотетический комендант не последует по пути того, чьё место займёт, и, может быть, даже благосклонно воспримет советы казначея. Потому как Нагаст Шеех – это имя назвал милорд Риливин? -  производил впечатление… не очень мирно настроенного эльфа, мягко говоря, если судить по беспорядкам в городе.
Кстати, а ведь она изначально даже и не подумала, что принц может быть причастен ко всем этим зверствам. Репутация капитана Чёрных рыцарей и издевательства над побеждёнными – стоит только вспомнить зрелище голов над воротами! кому они принадлежали?.. – понятия взаимоисключающие.
Тяжёлый плащ был брошен в руки служанке - прислуга, как оказалось, не совсем ещё вымерла, но была запугана почти до состояния нестояния. Шейлу не волновало, что станет со злосчастным предметом одежды, пускай хоть сожгут, когда высохнет, вымещая таким образом злость на захватчиков и представляя на его месте саму эльфийку. Без него было гораздо свободнее и, что скрывать, в самом прямом смысле легче. Теперь бы ещё в приличный вид себя привести, потому что… потому что грязный подол платья, мокрые волосы и образ побитой мыши совсем не располагают собеседника воспринимать слова или советы от такой "мыши" всерьёз.

*я подумала и не стала ничего менять. Пущай остаётся, как есть^^

Мерный звук шагов по каменной лестнице казался неприлично громким в наступившей тишине. Тишина же, по мнению Шейлы, после вопроса Химана стала вязкой и самую малость слишком напряженной. К словесным баталиям, к фразам с двойным подтекстом, которыми пестрила речь высшего света Нова`Карадара, казначею в свое время было трудно привыкнуть, но привычка давно превратилась в действие, выполняющееся рефлекторно, словно дыхание. Ничего не значащий вопрос, проверка или намек на истинное отношение цинерио к происходящему? Намек и проверка, уверенно сказала бы казначей, будь она сейчас в родных пенатах, в окружении приближенных Алагосет, но намеки не всегда можно трактовать однозначно.
Захотелось помотать головой, сбрасывая сонные оковы и лишние мысли, сказать себе: "Прекрати, у тебя паранойя, дорогая!" Идет война, разве мало у принца врагоов, чтобы искать их еще и в тылу?
Впрочем, Шейла была готова ответить согласием сразу. Да, о да, казна будет страдать - не корчиться в муках, умирая, конечно, Эссилит не столь важный регион, но доходов от города и близлежащих земель не предвидится еще долго. Более того, придется отсчитать кругленькую сумму для приведения новых владений в порядок, чтобы они однажды начали приносить прибыль, а если армия продолжит творить бесчинства в других землях, расходы станут неизбежны, они будут расти и множиться вместе с количеством завоеванных земель. И вот тогда гоосударственная казна вполне может если не кончить жизнь в муках, то расстаться с весом - однозначно.
И спросит Алагосет с Шейлы, конечно же. Это будет самая кошмарная ошибка в жизни незадачливого казначея, а Внутренний Круг опять изменит состав.
- Да, милорд, вы правы. Казна потеряет многое, поэтому нужно как можно скорее прекратить беспорядки в городе, Ваше Высочество, - и не только поэтому, но мысли о спасении собственной шкуры озвучивать не стоит, ведь твоя шкура, как водится, нужна лишь тебе самому. - Позвольте и мне быть предельно честной с вами. Я не хочу таиться от вас, ведь нам так или иначе придется тесно сотрудничать, но и не хочу, чтобы разницы во взглядах, если таковые существуют, выстроили стену непонимания между нами. Мне не нравится ситуация в городе, милорд, не нравится по многим причинам.
Шейла перевела дух. Перестать напряженно следить за речью, во всех видеть врага, остородничать в попытках не выдать ни свою сторону, ни отношение, соблюдая нейтралитет, было... непривычно. Отчасти поэтому казначей так медлила перед тем, как дать ответ - ослабить контроль оказалось непросто. Не опасно ли это откровение?
- Самой мне ничего не исправить. Я рискну предположить, что вас не устраивает это так же, как и меня... Простите мне мою наглость и мою поспешность. Не время и не место для подобных разговоров, а сказать нужно многое.

Химарт всё никак не мог найти куда себя деть. Положение обязывало сидеть в западном крыле замка, чтобы и девушку вроде как охранять, и скорейшим образом выполнить любое из поручений Шееха, разделяющего залу с Доаром. Последнего, впрочем, было не видно, но хорошо слышно - поскрипывания кровати, жалкий скулёж одной из миловидных человеческих служанок и слова, перемежающиеся с тяжёлым дыханием. Перевёртыш вспомнил как генерал окинул взглядом худую фигурку слепой целительницы и отвернулся, потеряв к ней интерес сразу же после оценки размера груди и крутости бёдер.
   Другим везло меньше.
   Нагаст вёл себя более сдержанно. В начале он даже пытался разобраться в бумагах, которыми был завален стол, но после появления по соседству с книгой учёта, забрызганной каплями крови, бутылки вина, решил что управленец из него никакой и куда легче принимать поздравления. Как-никак, роль виверн в штурме была более чем весомой.

   Химарт сидел, привалившись к косяку двери на балкон, ведущий из залы в сторону города, и никак не мог решить что хуже - запирать себя в каменной коробке и сдерживаться от желания пробить головой дверь и выскочить в окно, или дышать смесью запахов, поднимавшихся к башне с улиц. В запахе гари уже проявились первые нотки разложения, сладкие и противные, заставив Перевёртыша снова и снова проклинать свою натуру за такие подарочки.
   Зоркий взгляд выцарапывал в рассветных сумерках фигуры виверн, ищущих себе приличное место для отдыха. Несколько зверей заняли крыши ближайших каменных домов, ещё двое расселись на осыпающейся стене по обе стороны от ворот, куда медленно вползала змея из военных подразделений, остальные всё ещё искали удобные места по периметру ближней половины города. Перевёртыш строго наказал кормить зверей только запасённым мясом, пообещав лично откусить голову тому, кто рискнёт попотчевать виверну мертвечиной.

   Барабаны, пробив невнятный шум, заставили Химарта насторожиться - о Химане уже возвещали, а кто ещё мог оказаться здесь из столь высоких чинов? Разве что Амариллос. Впрочем, это не его забота и представители власти пускай разбираются сами. Пожав плечами, Перевёртыш повернулся к Нагасту, но был опережён стремительно вошедшим гонцом.
    - Цинерио Химан прибыл, комендант, - Химарт скорчил недовольную гримасу и отвернулся, - так же прибыла Шейла Лервор.
    - Казначей? - Лицо Нагаста стало озабоченным, - ну что ж, мне понадобится ещё один бокал. Химарт, сходи за нашим подарочком.
   Гонец выпорхнул за дверь, а Перевёртыш поплёлся к боковой двери. В одной из, видимо, гостевых комнат, теперь находилась целительница. Он даже подумал о том как хорошо что здесь стены каменные и слышимость не очень хорошая. Впрочем, ещё полчаса и он лишится этого неприятного груза в виде человеческой девочки, и сможет не думать что с ней делать, пускай с ней разбираются другие.
   
   Химарт шагнул в комнату к Элиэн, даже не подумав о стуке, и недовольно, с сильным акцентом, буркнул на человеческом:
    - Идём.