Это была такая замечательная ночь. Русалочья ночь. Время пьянок, плясок, огней и волшебства. О, я получил свою порцию и того, и другого, и третьего. Жаль, что закончилась сказка не менее замечательно... грустно. Судьба намекает мне, что с женщинами я могу знаться лишь в качестве друга и спонсора, или это я настолько невезуч?

Неосмотрительно бежать от очередной неудачи без оглядки, не думая головой. Кто знает, к кому прилетишь в объятья: к пиратствующему кораблю, с которым твоя семья не имеет дел - значит, вражескому; к детям Ланедхета и русалкам за бортом; к корабельной шлюхе? Да, в руки к шлюхе, ведь всем известно, что нет для мужчины лучше способа вернуть трезвость рассудка, чем выпустить пар. И всем известно, что не стоит проявлять к продажной женщине излишний интерес. На эмоциях легко играть, к тому же, иногда они задерживаются в твоей жизни.
Хотя я не могу сказать, что Риш оказалась для меня грузом. Как бы цинично это ни звучало, она - лучшее приобретение в моей жизни, теснящее звёздный меч и все бордели.

Жизнь как тренировка: судьба бросает тебе на хребет один вызов, смотрит, как ты поднимаешься, ждёт, пока привыкаешь, а потом бросает ещё. Стоило мне лишь почувствовать себя чистеньким, беленьким, бесконечно несправедливо обиженным и погрузиться в пучины саможаления, как она привела меня на только заживших ногах на зрелище, которое... которое...
Как хозяин всех междуреченских шлюх, я знал, что спать (особенно с женщинами) легче, когда не знаешь о некоторых неприятных, но весьма реальных вещах. Что поделать, увиденного не забыть, и, пожалуй, то варварство, с каким власть расправилась с братьями Хелегранами, с одним из которых я был даже лично знаком, хоть и вскользь, меня кое-чему научило. Кузина говорит, что отец ремонтирует в Риасе крепости, чует что-то. Никогда не стоит уповать на то, что буря пройдёт стороной. Я больше не буду.

Либо это я сильно постарел (скорее, наконец повзрослел) после того, как меня выбили из седла и искалечили, либо я и правда слишком высокого мнения об окружающих меня людях. Они никогда не учатся. У нас война, хоть эльфы и замерли, но мир подписан не был, а двор ведёт себя, как будто всё в порядке и уже выиграно. Мы танцуем, мы пируем, мы выезжаем на охоту! За-ме-чательно! А Гарольд достань денег, как будто соколы и синицы металлические с неба падают вместе с поносом своих летающих братьев! Да ещё терпи эти все из себя изящные намёки и подколы. Я что, виноват, что я такой, какой есть? Или в этом виновата моя покойная мать, или вся семья, или гербовая выдра?
Недооценивать тщедушного калеку, который будучи тщедушным, но с двумя глазами, умудрялся гонять шпагой обидчиков по любому поводу - очень плохая идея. Откуда вам знать, что я перестал учиться и приспосабливаться?

Всё очень плохо. На троне сидит инфантильная идиотка. Она оскорбила эльфов. Эльфы объявили нам войну. Теперь война, с наступлением весны, продолжается. За четыре года "правления" Эленнии Бездарной, как, я слышал, к моей некоторой радости - хоть иллюзий не питают - зовут её в народе, казна, несмотря на все мои усилия, дошла до опасной черты, когда, если говорить о долгах и делах, занятые средства возвращаются вместе с убыльным делом кредитору. Но это политика, здесь всё немного не так. Корона Эленнии будет держаться, пока ей будут давать деньги родственники и их вассалы, боящиеся родственников. Не Эленнии, которую на днях пытались убить, и теперь гвардия ищет врагов внутри страны вместо того, чтобы воевать. Хотя кого я обманываю: война и так внутри страны.
Что же до моих дел, то с полной уверенностью можно заявить, что и я, и казна, которая не моя, но за которую я отвечаю, уже давно начали катиться в задницу, но теперь, кажется, приблизились к ней вплотную. Моя семья отказала королевской казне в поддержке вслед за остальными вассалами герцога Марредского, как отказали гномы, как и "не смогли" выделить средств некоторые лорды вроде Стефана. Всё бы ничего, но я не могу быть уверен, что меня не обвинят в недостаточной работе. Я хочу сбежать. Я не знаю, как. Пока. При дворе заметили Слепого Советника. Нужно выяснить, какие ветры веют над морем. В Риасе меня вряд ли ждут, но спрятаться под знамёна не слишком любящих Эленнию сюзеренов, наверное, стоит.

Возможно, я перегибаю палку, но ничего, кроме как пить и петь песни на мотив "мы тонем все вместе", я не могу. Риш принесла ночью кое-какие вести о делах, и они не весёлые. Я не перестаю удивляться: мои товарищи по Совету - милейшие люди (даже Мирей, в отличие от змеюки Оберштайна под его крылом), вполне сознательные, каждый в своей области, мужи, и не могли удержать страну от дыры, над которой мы все повисли! И палач палаарский, которого приглашали пытать пленника - прекрасный человек, я уверен. Но стоит венценосной идиотке, которая взбесилась ещё больше после покушения, и, кажется, вообще не соображают, что вооружённые эльфы опять на границе, сказать "казнить" - я повторю судьбу графа Долхана. Старшего, мёртвого. Как Слепого Советника меня вряд ли изуродуют - разница будет неощутимой...
Возможно, я излишне драматизирую. Возможно, я паникую. Возможно, я просто устал. В любом случае, нет меры веса или эмоции, чтобы выразить, как я рад, что нет магии, позволяющей слушать мысли. Мне предстоит держать правильную мину весь этот проклятый совет, сказать, что я объявляю переход казны на жёсткую экономию и, в случае чего, откланяться. Вежливо, если выйдет.